ПРОДОВОЛЬСТВЕННАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ

— постоянная способность государства и общества обеспечивать доступность продуктов питания для всего населения в количестве и качестве, необходимом для активной и здоровой жизни.

Один из наиболее значительных политических факторов, играющий тем большую роль, чем глубже кризис государства и экономики. Проблема голода в странах третьего мира, казалось бы, окончательно решенная в 1970-х гг., на рубеже XX–XXI вв. напомнила о себе с новой силой. Это было вызвано целым комплексом факторов: резкое увеличение населения в странах Юга, повышение, пусть даже и умеренное, его благосостояния, стремительный рост цен на энергоресурсы, засуха в странах — производителях сельскохозяйственных культур, сокращение площади земли, потенциально пригодной под пашню, приток спекулятивного капитала на рынок сельхозпродуктов (торги фьючерсами на продовольствие и т. п.), политика властей ряда стран по поддержке биотопливной индустрии (так, в США практикуется субсидирование биотопливной индустрии, влекущее за собой рост спроса, а стало быть, и цен на кукурузу и соевые бобы — основные продукты для производства биотоплива. Известно также, что заправка одного автомобильного бака этанолом соответствует годовому запасу кукурузы для одного человека).

Импортерами продовольствия становится все большее количество стран, а его экспорт практически монополизирован немногими развитыми странами Запада. По данным ООН (2008), несмотря на достаточное количество продовольствия, в мире насчитывается 1,2 млрд голодающих, от голода ежедневно умирают 10 тыс. детей и 25 тыс. взрослых. Эксперты считают, что уже к 2017 г. при жизни нынешнего поколения продовольственная проблема может перерасти в глубокий международный кризис и вызвать ряд «голодных войн» по всему миру.

В 2008 г. проблема продовольственной безопасности заявила о себе с небывалой остротой. За период с марта 2007 по март 2008 гг. мировые цены на кукурузу выросли на 31%, рис подорожал на 74%, соя — на 87%, а пшеница — на 130%.

Рост цен и возникший дефицит продуктов питания спровоцировали беспорядки во многих странах, включая Китай, Индонезию, Египет, а на Гаити толпы голодающих пытались штурмом взять президентский дворец. Между тем, страны «золотого миллиарда» (всего лишь пятая часть населения планеты) потребляют 50% производимых в мире продуктов питания. Только США с населением в 300 млн чел. используют такое количество сырья, энергии и пищи, которое могло бы обеспечить жизнь 300 млрд на нынешнем уровне потребления населения Индии.

По утверждению американского ученого М. Энсмингера, «продукты питания — это и ответственность, и оружие. Это ответственность потому, что одно из важнейших прав — это право на пищу и ее потребление в достатке. С другой стороны, это оружие, поскольку в политике и экономике продукты питания играют огромную роль и обладают большей силой, нежели пули или нефть».

В самом деле, наличие экспортного потенциала на продукты питания — это мощный рычаг невоенного влияния на «неугодные режимы». Контролируя рынок продовольствия, США даже без учета их военной, финансовой и экономической мощи являются главным игроком на международной арене. К сожалению, на «продуктовую иглу» оказалась «подсажена» и наша страна. Впервые со времен послереволюционной разрухи СССР начал закупать зерно за границей во времена Н. Хрущева. В 1963 г. было закуплено 3,1 млн тонн, в 1964 г. — 7,3 млн тонн. Закупалось в основном фуражное зерно — ресурс, от переизбытка которого страдали и США, и Канада. Таким образом, СССР фактически спасал сельское хозяйство США — «наиболее вероятного противника» — от кризиса перепроизводства, расходуя на закупки хлеба до 300 тонн золота ежегодно.

Вопрос продовольственной безопасности перед СССР не стоял до экономических реформ 1990-х гг., приведших к глубокому системному кризису сельского хозяйства. Гайдаровское указание от 1 января 1992 г. «отпустить цены, насаждать рынок» повлекло за собой лавинообразный рост цен, сокращение в десятки раз государственной поддержки сельского хозяйства и удушение крупного сельскохозяйственного производства в пользу создания фермерского сектора. За последующие годы объем капиталовложений в аграрно-промышленный комплекс сократился в 20 раз. Посевные площади сократились почти в 2 раза — на 30 млн га. Поголовье крупного рогатого скота сократилось с 1993 по 2001 г. с 52,2 млн до 27,3 млн, свиней — с 31,5 млн до 15,7 млн, овец и коз — с 51,4 млн до 14,8 млн.

Не получая удобрений в течение многих лет, почва утрачивает плодородность. Уже в 1998 г. совокупный объем валовой продукции сельского хозяйства составил всего 56% от уровня 1990 г. При этом на хваленые либералами фермерские хозяйства приходится всего 3% валовой продукции, хотя занимают они 9% общей площади пашни.

Особому разрушению подверглась материально-техническая база: только годовое производство тракторов сократилось в 22 раза. А производство многих других видов техники вообще прекратилось.

Отмена продовольственных дотаций, достигавших по ряду категорий 80% розничной цены, привела к недоступности многих продуктов питания для населения. В результате к 1999 г. потребление мяса и мясопродуктов снизилось по сравнению с 1990-м на 44%, молока и молочных продуктов — на 47%, рыбы — на 51%.

В 1992г. Россия официально вошла в число полуголодных стран: выяснилось, что жители нашей страны поглощают в среднем только 2040 килокалорий в день. В СССР этот показатель составлял 2590 ккал, в США 3350 ккал, а в беднейших странах Африки — 2300.

По международной классификации Всемирной продовольственной организации питание на уровне 2150 ккал характеризует условия постоянного недоедания. Нормальным же уровнем для человека является 2600 ккал. Питаясь лишь на 78% от обоснованной медициной нормы, россияне по уровню душевого потребления переместилась к 1999 г. с 8-го на 71-е место в мире.

Нехватка продовольствия в начале 1990-х гг. привела к стремительному наполнению российского рынка некачественной продукцией из многих стран мира. Поток импорта покрывался продажей стратегического сырья, расходованием золотовалютного запаса, внешними займами. По ряду позиций (например, птицепром) доля импорта в общем объеме продовольствия доходила до 70%!

Уже в середине — конце 1990-х гг. аналитики всерьез заговорили об угрозе продовольственной безопасности России. Общепризнанно, что продовольственная безопасность обеспечена, если в стране производится не менее 80% основных продуктов питания — этот порог усилиями реформаторов-монетаристов Россия «успешно» преодолела. Низкое качество поставляемых из-за рубежа продуктов, а также наличие откровенно фальсифицированных товаров стало еще одной угрозой продовольственной безопасности России. В конце 1990-х гг. Госторгинспекцией забраковывалось от 10 до 50% животного масла, сыров, колбасных изделий и копченостей, рыбных и мясных консервов, муки, хлебобулочных и макаронных изделий. Почти каждая вторая проверка качества товаров на российском продовольственном рынке приводила к изъятию товара из торговой сети!

В 1999 г. проверки показали, что фальсификатом являются около трети всех ввезенных из-за границы вин, прежде всего, из Польши, Болгарии, Грузии, Молдовы, Украины.

Число смертей, инвалидностей вследствие приема недоброкачественной импортной пищи и контрафактного алкоголя измерялось в 1990-е гг. десятками, а то и сотнями тысяч. В статьях о продовольственной проблеме России все чаще стало появляться слово «геноцид». Тем не менее, вполне обоснованные претензии российской стороны к качеству поставляемого товара нередко трактуются «либеральной общественностью» России и Запада как «недружественный акт».

Так, запрещение в апреле 2006 г. ввоза из Молдавии и Грузии алкогольных напитков и минеральной воды, вызванное опасностью этих продуктов для здоровья (из-за высокого содержания пестицидов и др. токсинов), было воспринято как способ политического давления на эти страны. В подобном же ключе интерпретировался запрет продажи в мелкорозничной сети Москвы шаурмы — оказалось, что более 70% образцов этого восточного фастфуда не отвечают санитарным требованиям.

Борьба России за здоровье нации и благополучие отечественного производителя встречает на Западе исключительно агрессивную реакцию. В 2002 г. в ответ на претензии к качеству мороженных окорочков США даже пригрозили России экономическими санкциями. Вопрос об окорочках решался на самом высоком уровне — во время московской встречи Дж. Буша с В. Путиным! На то же время пришлась и масштабная кампания в СМИ по дискредитации российского птицеводства.

Воевать американцам, прямо скажем, было за что: только в 2001 г. поставки в Россию мяса птицы принесли США 600 млн долларов. Однако доля импортной курятины на российском рынке стремительно сокращается, упав с 1997 г. с 70 до 40%.

Опасаясь потерять огромный рынок сбыта продовольственных товаров, не предназначенных к реализации в развитых странах, США делает все, чтобы не допустить развития сельского хозяйства в России. Идут искусственные информационные кампании по поводу «птичьего гриппа», оказывается политическое давление, на переговорах по вступлению в ВТО предлагаются условия слабой протекционистской защиты нашего сельхозпроизводителя.

Между тем, дотации сельскому хозяйству в странах Европы иСША достигли огромных размеров, экономики этих стран содержат свое сельское хозяйство как армию или государственный аппарат, затратный, но нужный для существования и безопасности самого государства. Никто и не пытается рассматривать сельское хозяйство как прибыльную, рыночную отрасль. Прибыль получается только при экспансии на рынки других стран, таких как Россия.

Между тем, огромные российские просторы, в случае начала политики дезурбанизации и малоэтажного строительства, при современных аграрных технологиях вполне позволяют планировать самообеспечение России качественными экологически чистыми продуктами питания и обезопасить себя от шантажа голодом. Это подтвердил 19 мая 2008 г. на совещании по аграрной политике в г. Ессентуки В. Путин, заявив, что Россия должна стать крупным игроком на мировом продовольственном рынке и застраховать себя от резких колебаний цен на продовольствие.

По мнению премьер-министра РФ, Министерство сельского хозяйства должно взять за основу мировой стандарт, согласно которому зерна должно производиться по 1 тонне на душу населения. Это количество позволит не только создать достаточный запас зерна, но и поставлять его в другие страны, а также восстановить производство птицы, крупного рогатого скота и проч.

По словам бывшего главы Минсельхоза А. Гордеева, «в России имеются все условия, чтобы в ближайшие 10 лет темпы прироста производства зерна и мяса превышали общемировые в 2,5–3 раза». Дополнительную гарантию обеспечения продовольственной безопасности дает Государственный резерв, состоящий из стратегических материалов и товаров для стабильной работы экономики страны в случае чрезвычайных ситуаций, в т. ч. запасов муки, сливочного и растительного масла, мяса, зерна, сахара.

В 1990-е гг. с помощью Госрезерва покрывалось свыше 50% потребностей в продовольствии дотационных регионов России (общий объем израсходованных тогда запасов сравним с годами Великой Отечественной войны). Во многом за счет этого был предотвращен казалось бы неминуемый социальный взрыв и распад страны. В данный момент запасы Госрезерва таковы, что в случае чрезвычайной ситуации каждый житель России может быть обеспечен всем необходимым в течение трех месяцев.